Когда он открыл глаза, неведомая сила зашвырнула его обратно в собственное сознание с такой силой, что первые несколько секунд он вряд ли смог бы внятно ответить, кто он, что он, и где он. Затем кусочки паззла со скрипом встали на свои места: меня зовут Джозеф, я в Рейкьявике, и я только что совершил лёгкую пробежку по мозгам своих новорожденных...кластерят.
Повернув затёкшую от долгого неподвижного лежания в неудобной позе голову, Кёртис сфокусировал взгляд на открывающемся куске больничной палаты; судя по обстановке, это была всё таже комната, в которой он, в общем, делал то, что он делал. Дорси на горизонте не было видно.
Отлично. Хотя бы одна хорошая новость за сегодня.
Над ухом противно и размеренно пищало какое-то медицинское устройство, но сил смотреть, проверять, звать врачей не было. Они всё равно уже знают, что он очнулся, и скоро будут здесь.
- Дорси, - он снова закрыл глаза и нарушил пункт их договора о избегании прямого вмешательства в мозги друг друга, - Дорси, я знаю, что ты меня слышишь.
Он несколько раз сжал и разжал кулаки, побуждая кровь течь быстрее и подгоняя мысли, которые Дорси должен был услышать.
- Записывай.
Не хочу, чтобы ты сейчас вламывался сюда, в мой тихий островок редкого спокойствия, и нарушал тишину бряцаньем берцев и зловонным запахом помойки, тины и дрянного американского табака по восемь баксов пачка.
- Джой Аврора Блэнкеншип. Италия, Мессина. Переводчик. Разведена, детей нет.
Перед глазами снова встала картинка пляжа.
...Джой обернулась, сталкиваясь с Кёртисом взглядом. Он не шевелился, рассматривая и запоминая лицо: глаза, брови, губы. Линия челюсти, форма ушей, посадка головы. Всё это нужно было быстро и тщательно внести в реестры, сначала - памяти, потом - электронные, составляя полный отчёт для передачи Дорси. Имя, фамилия, адрес, внешние данные.
И это - мой ребёнок, неожиданно пришла мысль, моё дитя, созданное мной. Физическое рождение - ничто, по сравнению с кластерным, потому что первое показывает тебе мир, а второе - переворачивает его с ног на голову.
Но ты не бойся. Я научу тебя ориентироваться в этой новой реальности, когда ты - больше не ты, потому как, если тебя это утешит, то и я - давно уже больше не я. С этим живут. Недолго и несчастливо, но живут.
Но я покажу тебе. Потому что ты теперь принадлежишь мне.
- Алан Чарльз Дженсен. США, Ситка, штат Аляска. Коп. Не женат, детей нет.
...во второй раз времени было меньше, намного меньше, Кёртис чувствовал это физически: чужая реальность принимала его, чтобы вытолкнуть обратно почти сразу, не давая задержаться ни на милисекунду больше, и это отсутствие контроля над ситуацией всерьёз раздражало.
Тюремная камера вызвала куда меньше положительных эмоций, чем пляж: он ещё ни разу не оказывался по ту сторону решётки, преимущественно пребывая на том месте, на котором сейчас стоял Алан.
Но, не переживай, друг мой, буквально через несколько недель мы поменяемся местами.
Главное, чтобы дошёл смысл послания - я здесь. И я за тобой приду.
- Отправляйся за ним первым, он ближе всего. Если хочешь сорваться прямо сейчас - срывайся, но от меня никакой помощи не жди. Если же хочешь, чтобы кто-то прикрывал твою задницу - дай мне несколько дней, максимум неделю. И тогда - да будет охота.
Еле заметно ухмыляется уголком губ. Охота.
- Конец связи.
Веки отказывались разлепляться, сдавленные навалившейся вдруг свинцовой усталостью. Даже с закрытыми глазами картинки не оставляли его, приходили в виде лиц, фигур, мелких кусков пейзажей, которые он успел высмотреть в этих обрывках чужих реальностей, отображённых через чужие глаза. Глаза.. детей. Детей?
Дикое и странное ощущение настойчиво вилось в голове, ни на секунду не давая забыть про себя. Это твоё, шептало ощущение, разбирайся теперь с этим сам. Можешь хоть тысячу раз отправлять Дорси марать руки, единственные руки, которые будут в крови на самом деле - твои. И никуда ты от этого не денешься.
Отредактировано Joseph S. Curtis (2015-08-09 13:03:09)
