Август 2015, отделение полиции, Рейкьявик: « - Думаю, нам стоит попробовать еще раз. - Молодой офицер за столом напротив сцепил руки в замок. - Как твое имя?»

Жизнь Иньиго, до текущей ее точки, напоминает последний полет истребителя. Он родился в Барселоне, почти двенадцать лет назад. Его мать, испанка по происхождению, предпочла дорогим палатам Лондона родной ей с детства небольшой госпиталь в центре Каталонии. Никакой роскоши, которой старался окружить ее муж, только самые близкие и роные люди. Никаких отклонений не наблюдалось, как во время беременности, так и при родах. Младенец как младенец: красный, упитанный, орущий. Его рождение не обозначилось ничем примечательным.
Однако…

Февраль 2004, отделение неврологии, Лондон: « - Я затрудняюсь ответить, что спровоцировало потерю сознания и судороги, - женщина в белом халате, миновав обеспокоенных родителей, вновь подошла к снимкам томографа. - Все анализы вашего сына в норме. Единственное отклонение, если можно назвать его таковым, нам дали результаты томографии. У Иньиго немного увеличен гепофис, однако, если не брать во внимание случившийся приступ, то я не стала бы придавать этому большого значения. Ваш ребенок растет, это норма в его возрасте.»

Первый подобный случай напугал родителей Иньиго как ненормальный, приставший к вам среди ночи на пустынной улице. Годовалый мальчик, до этого просто игравший в машинки, неожиданно для всех стал смеяться глядя куда-то скозь диван. Затем смех перешел в громогласный плач, а еще через несколько секунд младенца начало трясти, как в лихорадке, и через пару минут он отключился. К моменту приезда скорой мальчик уже пришел в себя, и его поведение никак не отличалась от привычного. Тем не менее родители настояли на госпитализации. Как, в течениии пяти лет, делали еще ни раз.

Апрель 2008, детский сад, Лондон: « - Иньиго - уникальный мальчик, - воспитатель подготовительной группы обернулась на детей, игравших на площадке. - Он очень быстро всему учится. Не понимаю, как ему в таком возрасте удается столь долго удерживать свое внимание на заданиях, которые мы даем. Обычно дети могут заниматься от пятнадцати минут до получаса, но Ваш сын… - она ненадолго задумалась, - во время прошлого занятия, мисс Брет пришлось насильно увести его на улицу после того, как он не отрывался от карточек в течении полутора часов. - Не смотря на общий бодрый тон, полная женщина выглядела обеспокоено. - Это большая редкость, однако, я не могу с уверенностью сказать, что это хороший признак. Наш психолог придерживается мнения… Она считает, у Иньиго есть ряд проблем в осознании своего социального статуса. Иными словами, он не идет на контакт со сверстниками.»

Его быстрое развитие в сфере различных знаний всегда шло рука об руку с его замкнутостью и своенравным поведением. Родители, никогда не отличавшиеся особой сговорчивостью сами по себе, не придавали этому огромного значения. Они старались, как могли, сохранить внутри семьи гормонию и покой, хотя едва ли они хорошо преуспели в этом. Скандалы в доме не были чем-то неслыханным для МакДженнетов, однако вряд ли кто-то из круга их друзей и знакомых мог назвать семью неблагополучной. Напротив, их ставили в пример. Отец Иньиго - широко известный в Лондоне владелец строительного холдинга, мать - танцовщица не без имени. У них все было: хороший дом недалеко от Грин Парк, загородный дом под Йоркширом, большие апартаменты в Барселоне, чуть поменьше - в Париже, машины, связи, репутация, и хороший счет в банке.

Иньиго Итан Эйдан МакДженнет без труда был принят в Вестминстерскую школу в 2009-м, на год и три месяца раньше положенного, сдав вступительные тесты так, что у администрации не осталось сомнений и угрызений совести. Первый год обучения был для Иньиго безоблачным. Он чередавал проживание дома и в пансионе, занимался тем, что ему интересно и учился общаться со сверстниками, по мере необходимости. Лето он провел в Испании у родителей матери. Последовавший за ним год, так же не принес Иньиго никаких особых огорчений, и теперь, оглядываясь назад на свое прошлое, Итан с уверенностью мог сказать - это были лучшие годы его жизни. Это был период, когда наш прекрасный истребитель набрал высоту, и теперь мчался сквозь расстояние, без тени сомнений или дурных предчувствий.

Октябрь 2012, дом МакДженнетов, Лондон: « - Я надеюсь, Иньиго, ты доволен собой. - Голос отца, стоящего к нему спиной в своем кабинете, звучал раздраженно и сдержанно. - Я не знаю, как быть. - В его тоне послышался вопрос, - Право, Иньиго, ты поставил меня перед трудным выбором. - По его напряженной спине мальчик понимал - лучше помолчать. Не важно, как он попытается оправдаться или защитить себя, отец уже принял решение, а значит - разговаривать с ним бесполезно. Он хорошо знал это, ведь сам был таким же. - Я поверил тебе, когда это случилось в первый раз, сын. Я старался отнестись с пониманием к тому, что происходило в течение всего прошлого года. Но ты разочаровал меня, Иньиго. - Отец тяжело вздохнул. Это был плохой знак. - Я не буду спрашивать тебя, что послужило причиной в этот раз, ведь результат на лицо… - Он был прав. И в прямом, и в переносном смысле. Лицо Иньиго украшали две большие гематомы и рассеченные губы. - Поэтому я вынужден тебя предупредить: если ты еще раз нарушишь свое слово, сатисфакция не будет проходить в столь интимной обстановке. - Итан похолодел и поднял испуганный взгляд на отца. Тот продолжал, - Я ни разу не наказывал тебя, Иньиго. Я всегда верил тебе, как мужчине и считал, что в наказаниях необходимости нет. - Мужчина развернулся, и к своему ужасу Итан обнаружил, что тот сжимает в руках тонкую ротанговую трость. - И вынужден признать, что я ошибался.»

Чем старше становился Иньиго, тем меньше он походил на то милое безобидное дитя, которое появилось на свет в Испании. Его замкнутый характер, приятная внешность, таланты и хорошая успеваемость не могли не сыграть с ним злой шутки. На третьем году обучения начались проблемы с одноклассниками. Другие мальчишки, пусть не менее богатые и родовитые, подгоняемые чувством зависти и естественной для мальчишек жаждой соперничества, начали проявлять к Итану нездоровый интерес, выражавшийся, в основном, в грубых шутках, подколах, вопросах и насмешках. Первая драка не заставила себя ждать. После занятий, в одном из домов Вестминстерской школы, загнанный в угол, и пытающийся защититься, Иньиго разбил голову своему однокласнику старыми настольными часами. К тому времени он второй год занимался карате, однако, в «полевых» условиях до того ни разу не бывал, и изрядно перепугался трех широкоплечих мальчишек.
На какое-то время его оставили в покое. Пару месяцев юнец полагал, что его проблемы на этом закончатся, однако следующая стычка повторилась перед самым рождеством. Потом после каникул, и еще через две недели. Потом несколько драк весной. К тому времени в характере Итана что-то перемкнуло. Из жертвы, он постепенно превратился в агрессора. Все реже молчал в ответ на оскорбления, все чаще поджидал своих прежних обидчиков после занятий и пытался спровоцировать драку сам. К тому моменту он еще не был хорошим борцом, однако жестокость, которая овладевала им в стычках, компенсировала и рост, и силу, и опыт. Злость внутри него нарастала. Стали появляться проблемы с учебой, и перед самыми летними каникулами, дирекция школы настойчиво потребовала от родителей Иньиго показать ребенка психологу.
Лето прошло неспокойно. Между визитами Эни к психологам и максимально забитым досугом, о чем всегда заботились его родители, мальчик все чаще становился свидетелем каких-то скандалов дома, в суть которых его никто не посвещал. В августе 2012 в дом стал приходить некий мужчина. Он и мать Иньиго о чем-то подолгу разговаривали в гостиной. Иньиго запрещали спускаться вниз во время визитов этого джентельмена, а потому, он часто устраивался на лестнице, и изо всех сил прислушивался к разговору,.. однако, мало что мог разобрать.

Сентябрь 2012, классная комната, Лондон: « - Говорю тебе, скорее всего этот человек - адвокат. - Блондин, сидящий рядом с ним, старался говорить тихо, чтоб учитель не слышал. - Когда мой старик решил развестись с матерью, к ней тоже стал приходить какой-то мужик, и меня всегда просили уйти к себе в комнату. - Он обернулся на Иньиго и тот час аккуратно толкнул его в плечо. - Да че ты так паришься? Ну и ладно. Разводятся и разводятся. В этом даже есть свои плюсы! У тебя будет два дома, в два раза больше подарков, и больше выходных!»

Итан не был уверен в том, что его родители разводятся. Как не был уверен в своих чувствах на этот счет. Он понимал только одно - ему не нравится дома. Он не хочет приходить домой. Он не хочет видеть ни маму ни папу. Они отстраняются от него, они ему не доверяют, не признают его прав.
Следующий месяц, после той беседы, был очень сложным. Ему все чаще запрещали приезжать домой, вынуждая оставаться в пансионе среди таких же мальчиков, как он. Родители куда-то постоянно уезжали, постоянно говорили о чем-то по телефону, и порой, исчезали среди ночи. В те редкие дни, когда Итану позволялось навестить свой дом, он наблюдал одну и ту же картину: мама с папой о чем-то подолгу спорили у папы в кабинете, после чего мама уходила в ванную, а отец, спустившись в гостиную, отправлял мальчишку спать.
Когда, в очередной раз вернувшись из дома, Иньиго зашел в класс - его затрясло от ненависти. Учитель еще не появился, а вся доска была исписана бранными словами в адрес его матери. По школе давно ходил слушок, мол, миссис МакДженнет стала нечиста на душу, и при живом супруге завела себе другого мужчину, которого и водит в дом в отсутствии мужа.
Иньиго знал зачинщиков. Знал, точнее помнил, что собственноручно стер все эти омерзительные слова с доски, но совершенно не помнил, что было дальше. Очнулся он в машине по дороге домой. Его лицо было разбито, а со двора школы выезжала неотложка. Как выяснилось позже, в приступе ярости он избил двух своих одноклассников стулом. Один отделался кучей синяков, второго госпитализировали с сотрясением мозга и переломом ключицы.
Это был последний Иньиго в Вестминстерской школе.

Октябрь 2012, дом МакДженнетов, Лондон: « - Прошу вас, не надо!!! - Эни проснулся от грохота где-то внизу. Он второй день не мог подняться с постели после разговора с отцом, однако сейчас подлетел на месте забыв про боль. Снизу доносились крики людей и грохот разламываемой, разбиваемой и разбрасываемой мебели. Он медлил лишь секунду. В одних трусах Иньиго выскочил в коридор, сбежал на четыре пролета вниз, и выскочил в гостиную как раз в тот момент, когда один из мужчин в черной маске направил пистолет на отца и выстрелил тому в голову. Закричала мать. Мужчина выстрелил еще раз. - Нет! - Громкий отчаянный крик женщины врезался Эни в мозг. Он оцепенел, безмолвно глядя на то, что осталось от папиной головы. - Иньиго!!! - Мальчишка моментально поднял взгляд на мать. Доли секунды, чтобы понять ситуацию и броситься обратно. - ¡No! No lo mates !!! ¡¡¡Por favor!!! - Она попыталась побежать следом, - Iñigo correr!!! INI… - Громкий хлопок, еще один. Голос резко оборвался и послышался глухой стук. Иньиго не слышал его, или думал что не слышал. Он слышал лишь собственное дыхание и топот, взбегая по лестнице как можно быстрее. Хлопок!!! Острая боль в спине и ребрах. Он продолжил движение лишь по инерции, влетая в коридор и практически сразу падая на пол. Бежавший следом не отставал. Вот он появляется из-за угла, вот направляет оружие Иньиго в голову. Хлопок! И он падает рядом с Иньиго. Дальше - забвение.»

Он пришел в себя спустя две недели в одном из госпиталей Лондона. Со слов врачей, это можно было назвать чудом. Два пулевых ранения, в грудь и голову, огромная кровопотеря, три остановки сердца за две недели, кома. Его не отключили от аппарата жизнеобеспечения только из юридических соображений, потому что единственный оставшийся в живых родственник не торопился приезжать. Но он выкарабкался.
Его выписали спустя пол года, когда последние показатели мозговой активности пришли в норму и продолжать держать мальчика в госпитале не было никаких оснований. К тому моменту он уже успел познакомиться со своим новым опекуном, двоюродным дядей отца, о котором прежде Итон слышал лишь однажды, и не в самой радужной форме. В действительности, опекун оказался именно таким, каким описывал его отец: неприветливый тип с холодными глазами и отсутствующим воспитанием. С самых первых минут знакомства с ним было понятно - дяде нет никакого дела до Итона. Он станет непрошенной обузой.

Июнь 2013, небольшая квартира, Рейкьявик: « - Теперь ты Итан Вейвек, - на стол перед мальчиком была небрежно брошена папка с документами. - Если мой брат решил спихнуть твое воспитание на меня, то не вижу смысла сохранять тебе это идиотское имя, которым твои мамочка и папочка торжественно тебя окрестили. - Он покачнул бутылкой джина в руке, и недолго размышляя, опрокинул часть ее содержимого в свою пасть. - Учиться будешь в школе через улицу, там задают меньше всего вопросов. После школы будешь работать в мастерской, а если будешь выеживаться, - при этих словах он схватил Итана за рубашку и подтянул к себе, - поверь мне, я выбью из твоей дырявой башки остатки мозгов, которые не успели из тебя вытечь!»

Отредактировано Ethan Wayvak (2015-11-01 10:13:48)