Наконец-то больничные стены сменились на жизнь. Правда, город (да и страна) были совершенно незнакомыми, что уж говорить об улицах, языке и людях в целом. Побег из больницы был спланирован криво, но это было уже неважно - они выбрались и Тринадцатый больше всего радовался за то, что больничные стены сменились маленькой и уютной двухместной комнаткой, а не тюремной камерой. Только допросов им не хватало.
Мужчина вышел из душа, приведя себя в свежий и даже жизнеспособный вид. Шея болела, не позволяя до конца поворачивать голову, но остальные ранения уже заживали и не приносили того дискомфорта, что изначально. Выйдя из душевой в белье и бриджах, Алексей оставил дверь открытой. Он прошел до прикроватной тумбочки и достал аптечку.
- Садись. - мужчина кивнул на кровать, параллельно ставя аптечку рядом и открыв ее, перебирал препараты. Девчонке повезло больше. И самая большая фантастика от последнего происшествия была в том, что ни один из них не заработал амнезию. Более того, они даже умудрились свалить со своими вещами и документами, не говоря уже об оружии. Что ни говори, а риск был оправдан.
Тринадцатый нашел что-то, хоть как-то похожее по своему цвету и свойствам на йод (мучить девушку зеленкой он не стал, да и сегодня с трудом можно найти старые-добрые пузырьки с целебными и обеззараживающими жидкостями, а не "чудо-карандаш"). Последнее - это уже прост издевательство какое-то, а не медицина. Выжидающий взгляд уставился на корпус девушки.
- Мне самому снять с тебя майку? - не, он-то "за", но в последнее время девушка побаивается. Уж не потому ли, что именно он ей сломал ребра под стоим весом? Делать было нечего... понаблюдав некоторое время, как Торв возится с футболкой, Тринадцатый бросил бинты на кровать и стянул верхнюю одежду с Тармашевой. Ну, хоть что-то... - Красавица - та ещё. - заметил он, глядя на уже не черные, но обильно налитые фиолетовым цветом участки кожи. Спирт охладил и обеззаразил поверхность кожи и заживающие участки ран. - Руки убери. - он не любил, когда ему перечат в момент, когда он помощь оказывает. Было ощущение, что девушка не знает, что ей сделать. Взяв руки девушки за кисти, мужчина устроил их у себя на плечах. - Всё, сиди так, и не смей надуться.
С последним были проблемы. Легкие "заплатки" были уверенно зафиксированы старым-добрым белым ленточным пластырем не ее теле, а следом начал свои обороты бинт. Алекс ждал, когда девушка расслабится, но это было практически нереально, так что приходилось рассчитывать перевязь на толщину пальца, но так, чтобы когда грудная клетка и объем ребер сдуются, бинты не свалились лохмотьями.
- Сегодня вечером съедем отсюда. Надо валить из города. - поставил перед фактом Алекс.
Взгляд невольно поднимался на грудь девушки, хотя разум и твердил, что многое из того, что он сейчас бинтует, под запретом. Впрочем.... кто это все запретил? Религия? Или Биология со своими анатомией и генетикой? Жар невольно подступал к вискам и области паха. Успокаивало то, что скоро они поменяются местами.
- Ты говорила, что связалась с нашим командным центром. Еще раз: что конкретно тебе сказали?

На комплимент и рекомендацию к эпохе "возрождения" Тринадцатый никак не отреагировал, но с удовольствием представил себе подобную картину. Наступила и его очередь обработки ран и перебинтовки. Что ни говори, а иметь персонального напарника все-таки очень удобно. Ну и приятно, естественно, если этот напарник женского пола и знаком тебе чуть ли не всю жизнь. Сев на пуф, мужчина, сжав зубы, ждал, когда девушка закончит свою "давилку" и перестанет заливать его спиртом и йодом. Кажется, ему не повезло больше, чем ей. Шею свою Тринадцатый вообще не трогал, доверив это дело человеку с профильным медицинским образованием. Кстати, тоже - это очень удобно - мало того, что напарница - подстрахует, так еще и сестра - никуда не денется, а как бонус - медик - вообще жизнь удалась! А то, что женщина - прекрасно! Правда.... сил малова-то для некоторых ситуаций, но ничего. Наконец, бинты начали свои обороты. Лично ему шутить с Тармашевой было опасно в этот момент потому, что он уже пошутил как-то давно над ней. Не он один - многие шутили, имитировали боль и приступы, но когда тебя здорового чуть не отправляет на тот свет дефибрилятор с напряжением в две-четыре тысячи вольт - как0то задумаешься, а стоит ли имитировать или все-таки лучше быстрее покинуть кабинет, раз здоров. В тот день он получил от Кати сполна, несмотря на то, что - девушка, и с виду - хрупкая. Ладошка - тяжелая. И если по малолетству махала именно ладошками, то теперь может и кулаком врезать.
- Все-таки хорошо научил, я доволен.
Алекс выслушал ответ Тармашевой и снова задумался. С одной стороны, казалось, что все - плохо, а с другой - не факт. Ну не может быть такого, чтобы Майоров вот так их подставил и не предупредил, если знал о подобном. Все это вообще тянуло на плохой сюжет из боевика. - А где твое коронное "если поймают" или "если смогут"? - задал риторический вопрос Тринадцатый. - Нет... бегать еще и в своей стране - идиотизм. Там нас найдут на счет "раз".
- Может, позвонить отцу?
- С ума сошла? - мужчина удивленно поднял брови и уставился на девушку так, будто она ему Америку открыла. - Ты только представь себе эту картину. Если верить тому, что сказал Никита, это будет из серии: "сидят родители дома, только-только прошли поминки, отходят от горя, а тут бац - телефонный звонок и голос дочери. Извини, но мать сразу на тот свет отправится, а Джеймс сам инфаркт схватит. И ты не подумала о том, что домашние и мобильные линии наших сотрудников и их родственников прослушиваются и отслеживаются? Или ты хочешь, чтобы те товарищи, которых взяли вместо нас убили своих же по приказу того самого нового командования? Ты думай, что говоришь-то. - Тринадцатый убрал оставшиеся бинты в аптечку и стал рассматривать, что в ней вообще есть, а точнее, что Торв умудрилась прихватить с собой из больницы. Бинты, вата, спирт, йод, зеленка, какие-то ампулы, шприцы, жгут - это все, конечно, хорошо, но... Он нашел и глазные капли, названия которых ему ни о чем не говорило. Но не это стало причиной его желания задать девушке вопрос. а небольшой пакетик с таблетками разной формы и разноцветного бледного вида.
- Кейт... - невольно перешел он на английское обращение. - ЧТО. ЭТО? - он поднял пакетик, показывая его девушке.
Тринадцатый уже видел эту хрень много лет назад в комнате сестры, но чтобы они оказались в аптечке - это невозможно. Ему нужен был ответ - становится ли он параноиком или же девушка решила.... вспомнить молодость, а именно - дурное студенчество.

- О! О! О! Подскочила-то как! - заметил вслух Тринадцатый. Мужчина подавил желание дернуть рукой и не дать девушке забрать его находку. Пакет и капли перекочевали в руки Тармашевой, что тут же начала убирать аптечку обратно.
- О! Это... это... это моё. Это - тоже моё.
- Я заметил! - Алексей так же заметно повысил голос, то которого не сулил девушке ничего хорошего.
- Я давно завязала, ты же знаешь.
То, что он был в некотором шоке - не сказать ничего! Хотя... нет, шоком это было сложно назвать. Этой находкой сестра буквально вывела его из себя, что довольно сложно сделать изначально. Нет, он знал, всегда знал, что она принимала наркотики, но она баловалась не ЛСД и не героином, а менее пагубной дурью, и было это в далеком институте! Будь она наркоманкой, она бы не сдала ни один норматив в армии и не прошла бы нарколога! Если бы решилась на эту хрень уже во время службы, ее бы выперли с наблюдением у нарколога!
Алексей сжал зубы и на мгновение прикусил язык, чтобы не ляпнуть что-то оскорбительное или матерное, что богатым потоком сейчас чесало язык. Да, все это он помнил, но он так же помнил и то, как волновалась его семья и он сам, как отпросился со школы по случаю рождения ребенка в семье (родня договорилась), и как впервые увидел завернутую в детское одеяло маленькую грудную девочку. И как она росла, и как он с ней сидел, и как эта мелочь постоянно плакала, не давая сна родителям и ему, потому что в тот месяц он жил у тети. Он помнил и то. как они ругались, и то. как мирились, и то, как он ходил с ней почти как телохранитель, ворча, что у него нет личной жизни с друзьями-ровесниками; и то, как она совсем выросла, как стала взрослой молодой девушкой, как с ней было весело, пока она училась в институте (хотя бы тогда, когда она не пыталась его лечить), и то, как он сам попросил перевести ее к себе в отряд, и как учил по-своему рукопашному бою. И что в итоге? Она нарушает его правила, может позволить себе нарушить его приказ, плюет на устав, лжет ему и его начальству, хитрит и изворачивается, многое недоговаривает, и.... и всегда спасает жизнь ему и его ребятам, насколько может физически и с позиции медицины, выполняет задания до конца, кроме случаев облома для всех, успешно покрывает его и ребят. Да, попадает в плен, да, ее нужно вытаскивать за шкирку, но на то он ее и воспитал, чтобы пусть и с риском, но задача будет выполнена.
И сейчас он снова находит у нее наркотики. Если бы у него кто-то когда-то спросил "Что бы ты сделал, если бы нашел у сестры наркоту?", он бы незамедлительно дал бы короткий ответ: "Убил бы", честное слово. Но вот же она, прямо перед ним, живая, наглая, но своя. И как он может свернуть ей шею? Наверное, для него она всегда останется маленькой девочкой.
- Кать, ты ОХРЕНЕЛА?! - глухо, но по-звериному раздраженно спросил мужчина.
Девушка убрала ящик в его тумбочку, выдержала паузу и разогнулась, после чего отправилась куда-то мимо него. Злость завладела разумом Тринадцатого. Будь он на базе "А", он бы приволок эту девчонку к медикам и пусть возьмутся за нее не как за коллегу, а как за простого бойца, и не дай тварь ему услышать потом, что она отстранена по причине небоеспособности. Но здесь ему некому ее передавать. Мужчина цепко и уверенно взял девушку за предплечье, останавливая. - А сейчас, я смотрю, решила вспомнить молодость?! В глаза мне смотри! Пальцы потеряли хватку, а кисть получила неприятный удар вбок. - Вот как, значит? Стиснув зубы, Тринадцатый захватил девушку за шею под горлом, увел ее корпус назад и присел на корточки, сжав чуть-чуть трахею и чувствуя ее пульс под пальцами. - Хочешь по-взрослому?! Давай по-взрослому. - он отмахнулся от ее руки и облокотил колено на ее бедро. Теперь ему были прекрасно видны ее глаза, и зрачки были абсолютно нормальные. - Откуда у тебя наркотики? Что еще ты прихватила?

Отредактировано Alexey Trinadtsaty (2015-08-07 19:43:54)

Ответа на свой вопрос он так и не получил - это было досадно и совершенно неправильно.
- Катя! Неужели ты не знаешь, что со мной шутки и игры плохи? Отвечай на вопрос! - он не был извергом настолько, чтобы сломать ее или и правда убить. Хотя... сейчас это желание в нем несколько застилало глаза. Он был очень зол! И все же он ее не убьет. Если и придется прикончить девчонку, то точно не в этой ситуации, и как жить после подобного он не знает. А пока что Тринадцатый контролировал сжатие пальцами ее трахеи.
В его представлении она должна была полежать спокойно и подумать минутку, ответить правду. Но шейные мышцы напряглись под его ладонью, отчего рука плотнее обняла шею девушки. Она произносила его имя, а ему сейчас было все равно - он хотел не мольбы и укора, а ответов на вопросы.
- Отпусти меня!
Угу... - мысленно отметил мужчина - он ожидал этого. - Ответ неверный! - Что ж, дубль два - Тринадцатый приподнял Тармашеву за шею и под плечом и снова стукнул ее корпусом об пол. - Еще раз: откуда у тебя наркотики и что ты еще с собой взяла?
Он наблюдал за ее реакцией, за тем, как бегали глаза, контролировал собственную ладонь, чтобы не пережать кислород девочке полностью; чувствовал ее участившийся пульс, что буквально отстукивал ритм прямо по его пальцам. Всего мгновение, за которое мужчина заподозрил, что что-то не так, но было уже поздно - он получил хороший - тупой, но сильный, - удар по затылку и плечу. Это та сила удара, от которой не больно, но она сбивает тебя с траектории, уводит корпус. Вот и Тринадцатого увело в сторону. Пришлось выпустить девушку, а когда он повернулся, она уже разорвала расстояние кувырком. На ноги они поднялись практически одновременно.
- Ты посмотри на нее, а! - мужчина и сам напрягся - играть с ней было сложно, потому что девушка была довольно юркой. Он совершенно не ожидал от нее подобного жеста акробатики. Этому он ее не учил, но растяжка хороша, и смогла применить. И все же... ему нужен был ответ, как давно она принимает дурь?
Дождавшись, когда девушка дернется, Тринадцатый перехватил ее снова у горла, но на этот раз прижал к стене. Только теперь он заметил, что она не разгибается полностью. Пришлось помочь, вытянув корпус девушки. - На меня смотри!

- Остановись! - этим все было сказано.
Правда, мужчина не собирался прекращать свое давление. Ему хотелось сломать ее, чтобы она подчинялась, а не действовала самостоятельно. У нее и без того множество секретов, в которые он не посвящен, а это почему-то очень задевало мужчину. В свое время он не ценил наличие сестры. Да, воспитан он хорошо, едовыми рукавицами, в голову вбито уважение и так далее, но когда Тармашева-Торв смотрела ему в глаза влюбленными глазками и по-щенячьи готова была выполнять любые приказы, он гулял с девушками и не обращал внимания на сестру. А что теперь? А теперь... сегодня, три года назад и всегда, он желает ее не только как напарницу, а как женщину. И несмотря на все желания. он знает про вбитое воспитание табу, а так же прекрасно понимает, что нельзя создавать семью с родственниками. У нее должна быть своя жизнь, и свой мужчина. Не дай бог этот самец будет из его отряда! И не дай тварь, - из гражданских. Даже теперь ему хотелось, чтобы ее жизнь была под его контролем. Да, под защитой, но и под контролем.
Подлый удар в бок заставил Тринадцатого согнуться, а в завершение получить и по челюсти с локтя.
- Тварь какая. - пришлось отпустить девочку, отойти от нее на шаг назад и снова посмотреть на нее. Она все-таки поставила его на место, но он мог бы и продолжить, да только уже не было нужны в подобном - она ответила на его вопросы. А по мере того, как отвечала, мужчина явственно видел ее влажные, но не рыдающие глаза, скрюченную позу и слышал ее кашель и сдавленный голос. Она говорила сплошным потоком, будто находилась на грани истерики. Интересно, может, так оно и есть? Но тем не менее, Тринадцатый получил очень развернутый ответ, чем и удовлетворился. Даже на его предсказуемый вопрос "на кой ляд тебе опиум?" она сразу дала ответ. Он, например, об эвтаназии никогда не думал.
- А теперь ты меня снова будешь обрабатывать, потому что что-то раскрыл. И проверь свои бинты на всякий случай. - она подошла к нему и подняла руки так, как делает это всегда, когда ее снаряжают или разгружают. Тринадцатый выдержал паузу, достал обратно аптечку на кровать и стянул с девушки футболку. Пока он ее разбинтовывал (за идею разрезать бинты и выкинуть их, Кейт его чуть не забранила, как умеют это делать только медики. Бинты они экономили в плане использования - не жалели на деле, но не выкидывали, а стирали и дезинфицировали, но это - Катькины заморочки.), Тармашева поведала ему о своих мыслях на счет визита в банк.
- Ничего, шарф наденешь. - съязвил в ответ мужчина. - На счет банка - согласен, но как ты себе представляешь свой визит в здание банка? Притопаешь в военной полевой форме и скажешь, переведите мне денежку с этого счета на этот? И в таком случае нужно сначала открыть счет, чтобы было куда переводить. А это нужно делать в каком-нибудь местном банке. У тебя есть что на примете? Что ж, я тебя поздравляю, мы только что сменили статус! Из "законных убийц" на "террористы"! И хорошо, если не "международные", а то ФБР нам будут оказывать прямо-таки королевский прием! И очень часто будут назойливо напоминать о своем желании обнять нас на радостях и заковать в наручники.
Разбинтовав девушку, Тринадцатый хорошенько смочил вату спиртом, снова поставил ладони Тармашевой себе на плечи и обработал ее, прижимая широкие куски ваты с раствором к ранениям.
- Терпи! - шикнул он, подняв глаза на ее лицо и снова опустив взгляд на женское тело. Он молчал, параллельно наблюдая за лиловыми огромными пятнами - большая часть корпуса девушки была в синем и фиолетовом, почти черном "заливе" кровоподтеков. Что он сделал? Мужчина снова вернулся к мыслям о семье, когда почувствовал на себе посторонний взгляд. Тринадцатый поднял глаза и встретился с серо-зеленым глубоким омутом.
- Прости меня.

Отредактировано Alexey Trinadtsaty (2015-08-17 19:12:57)

Легкие по весу, но тяжелые в давлении и ударах женские руки на его плечах сдвинулись к шее. У Тармашевой всегда ладони и пальцы почему-то холодные, так что такое смещение невольно вызвало побег мурашек по шее к голове и вдоль позвоночника. Хотелось прикрыть глаза от тех же прохладных пальцев, что зарывались теперь в его его волосы, но Алексей удержался от этого. Но вот легкое царапание по его шее прорывало всякое самообладание, заставляя все же прикрыть веки и снова подняться, чтобы увидеть, а понимает ли девушка, ЧТО она делает?
Ватные пласты, легко зафиксированные бинтами теперь были прикреплены лейкопластырем к телу Тармашевой, скрывая от глаз всю страшную палитру внутренних переломов и побоев. Пульс участился, грудная клетка поднималась так же спокойна, но вот виски наливались кровью. Мужчина подался вперед, придерживая девушку под ребрами и уверенно касаясь губами ее губ. Разум кричал о запрете подобного действия, но поцелуй уже не был чем-то из разряда вон запретного. Интимная связь - да, как-то не вязалась с отношениями между кровными родственниками, но поцелуй... иногда был чем-то личным и поддерживающим в последние годы. И то - редкостью.
Губы мягко, но уверенно накрывали губки девушки; Тринадцатый поднялся, заставляя подняться со стула и сестру, но лишь для того, чтобы тут же увести ее разворотом к стене и припечатать в твердую поверхность лопатками. Поцелуй углублялся, становясь более требовательным. Мужчина прикусил губку девушки, сгладив укус движением языка. Приоткрыв глаза, русский пронаблюдал за ее мимической реакцией и снова опустил веки, впиваясь в губы Тармашевой и сжимая ее кожу на талии. Она дразнила его, и он был совершенно не против показать, каков будет результат ее игр. Возможно, она просто угадала его желание и мысль, но он не собирался его продолжать. Мужчина наклонился ниже, подхватил девушку под бедрами и поднял, устроив у себя на поясе по-конски и прижав ее снова к стене. Дыхалка сбилась окончательно, срываясь горячим дыханием на губах Екатерины, когда, снова почувствовав движения ее ладоней на шее, Тринадцатый зажмурился, опустил девушку, чтобы та встала ногами на пол, и, нехотя оторвавшись от ее губ, выдержал секундную паузу. - Никогда так не делай! - низким голосом, но строго, почти приказным тоном, попросил мужчина, почему чего отошел от нее и начал снова убирать флаконы в аптечку, а использованные принадлежности и ваты - в мусорку.
- Выходим через пол часа.