- Смотря какой аэропорт. В Рейкьявике два аэропорта: международный аэропорт "Кефлавик" и "Рейкьявик Доместик". - заметил Тринадцатый. - Если ты летишь в Нью-Йорк, то, наверное, тебе нужен первый, он практически в центре города. За час доедем. Думаю, лучше выехать за три часа, чтобы ты успела на регистрацию. А учитывая, что она заканчивается минут за сорок до посадки, то.... времени на сон мало.
- Напарник тормозит процесс, - довольно серьезно ответила девушка на его мысли о напарнике в журналистике. Это заставило Тринадцатого заинтересованно посмотреть на Айлин. На его памяти напарничество было одним из главных условия службы. Если только ты - не наемник, то напарник - это твой страховка. – Во всяком случае, пока не было ни одного человека, кто не посчитал бы своим долгом сказать мне, что я с присвистью. Так что адекватный напарник это такая же редкость, как… как честный торговец на рынке.
На это мужчина промолчал, жуя мясо и отправляя в рот вилку с рисом. Он лишь кивнул, немо соглашаясь с ее точкой зрения "пусть так", но не принимая ее. Впрочем, в ее словах была своя правда - напарник, действительно, тормозил дело. Его нужно контролировать и постоянно перестраховываться, учитывая его, помимо себя. Когда работаешь один, рассчитываешь только на себя, и знаешь, что уходя, ты если что-то и забыл, то исключительно по своей вине, и ответ держать - только тебе. А если есть хвост в виде напарника, то... да, и его нужно вытаскивать. Правда, бывают люди, которые используют напарника (особенно молодые напарники этого очень боятся), что их используют как пушечное мясо - оставят в нужном месте и в нужное время, а сам скроешься. Дело выиграно, а полиции останется потенциальный заключенный и все довольны, кроме самого напарника. Главное, по возможности сделать так, чтобы этот выживший кусок мяса тебе не смог отомстить - сделать себе одолжение и ему подарок в виде пули в голову. Вот тогда все замечательно. Но это - черные сделки, на которые идут либо молокососы, либо те, кому уже нечего терять, кроме своей жизни.
Закончив ужин, Тринадцатый оставил Айлин укладываться на боковую, погасил свет и прикрыл дверь, пожелав доброй ночи. Времени на сон у девушки такими темпами и правда было мало, а ему - тем более на руку - все вместе выедут из этого домика. Возвращаться сюда он больше не будет - этот домик уже засветился с ним внутри, дважды у одну реку не войдешь. Так что утром они разбегутся в разные стороны. Правда, после того, как айлин сказала, что у нее рейс, Тринадцатый, сидя на кухне, задумался о том, как бы так упасть "на хвост" ей или ее самолету, и улететь в тот же Нью-Йорк. Такой мегаполис майор не помнил, но вот Бостон оставил о себе приятные впечатления даже для однодневного дела в том городе. Нужно будет попробовать завтра купить билеты. Если, конечно, у Кати все пройдет гладко.
Дверь в дом открылась и послышались шаги. Тринадцатый поднялся из-за стола, легко вытащил "Беретту" и, обняв курок пальцем, направил пистолет ко входу на кухню. Но это была всего лишь Торв.
- Господи... - выдохнул мужчина, опуская оружие и убирая его в кобуру.
- Алекс, какого черта?! - хорошее приветствие. ничего не скажешь!
- Не ори! - полушепотом приказал Тринадцатый, приставив палец к губам. Даже при том, что девушка не умела орать в полном понимании этого слова, громкость ее голоса была близка к ее личному понятию крика.
Рюкзак мешком свалился на пол, а девушка нервно дергала за ремни. Алексей даже улыбнулся этой ее раздраженности, подкрепленной словами о том, что он ее кинул на задании.
- Тише, тише, тише. - он подошел к ней и расстегнул жилет. Стянув пятнадцати-килограммовый атрибут снаряжения, мужчина положил его на стул, подошел к возмущенной девушке и обнял ее. Не как брат, и не как напарник - тем более. Скорее как отец, прижимая девушку за плечи к себе чуть сильнее, чем позволительно и немного покачиваясь. А что говорить, сейчас она напоминала ему как раз разозленного маленького ребенка, которого оставили одного на аттракционе и отошли за мороженым (интересно, можно ли считать Айлин мороженым? Наверное, да, особенно для него). Он не понимал, почему она так себя ведет и чем разозлена. В конце концов, они были на связи, и она прекрасно знала, где он. Кстати, о том, что она, возможно, просто переволновалась и испугалась темноты он не подумал - большинство заданий проходили в ночное время суток, поэтому считал само собой разумеющееся поход к дому в ночи. Он прижал голову девушки к себе, все еще качаясь, пока она не расслабилась.
- Никто тебя не бросал, я ждал тебя здесь и у меня были обстоятельства. - он выпустил ее, подхватил под руками и поднял, держа под попой. Правда, нянчился с ней Тринадцатый недолго - он посадил девушку на столешницу разделочного стола и коротко поцеловал в губы. - Все успокойся. Ужин еще теплый, будешь? - кажется, для того, кто пробыл в четырех стенах разного метража на квадрат, это был риторический вопрос. Пока Тринадцатый накладывал на тарелку девушки остаток ужина, она вымыла руки и лицо.
- У нас гости. По пути к тебе мне под капот попадает потрепанная девушка, примерно твоего возраста. Если верить ей на слово, она из Нью-Йорка. Журналист. Судя по перестрелке мне в задние огни у нее были проблемы, ну и у меня тоже - я позволил ей сесть в машину. Ничего лучше, чем уехать из города я не придумал. Сейчас она спит. Утром у нее самолет в Нью-Йорк. Кать, я хочу попробовать сесть ей на хвост и улететь в США. У тебя получилось с деньгами? - мужчина оставил ее есть за столом и, облокотившись на столешницу ладонями и поясницей, повернулся лицом к девушке и к входу на кухню. Ощущение слежки ударило по мозгам и взгляд поднялся в сторону двери в комнату, где спала Айлин - которая "мороженое". Ничего видно не было, а дверь как была прикрыта, так и осталась. И все же напряженное ощущение оставалось. Взгляд посерьезнел и немного похолодел, после чего нехотя опустился на столешницу.
После ужина Тринадцатый оставил Тармашеву мыть посуду, а сам наведался в душ, чтобы потом поменяться с Тармашевой местами. Пока девушка плескалась в душевой, Тринадцатый прошел в спальню, проведал Айлин и, убедившись, что девушка спит (или дает вид, что спит), расправил вторую постель. Делать было нечего, а спать было нельзя - проспит все к чертям, - так что он некоторое время смотрел на стеллажи с книгами, выбрал для себя "Столпы земли" Кена Фоллетта. К этому моменту вернулась Фейт. Укрыв девушку одеялом, Тринадцатый присел перед ней на корточки. На наручных часах отражалось "01:17".
- Я разбужу вас обеих через пять часов. Спокойной ночи.
Мужчина поднялся и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Напоследок он окинул взглядом комнату и спящих (и готовящихся ко сну) девушек. Вернувшись на кухню, Тринадцатый сел за стол и начал изучать книгу. Хотелось спать, а ничегонеделание способствовало сну. Так что мужчина погасил везде свет, оставив только бра на кухне, и вышел на улицу. Свежий ночной воздух бодрил, охлаждая кожу на открытых участках тела. Прогулявшись у домика. Тринадцатый сел на бревна лестницы и облокотил локти о колени, сжав одну кисть рукой. Если бы он курил, наверное, закурил бы, а так мужчина наслаждался свежестью ночи и звуками. Книга осталась на столе на кухне - во тьме не прочтешь ничего. Алекс "клевал носом", постоянно одергивая себя и находясь в полудреме. С одной стороны хотелось спать, а с другой - нельзя. Завтра (точнее, уже сегодня) он отоспится за два дня бодрствования, а пока что нужно потерпеть, чтобы избежать неприятных моментов. Может быть, за разговором бы и не хотелось так спать. К пяти утра Тринадцатый вернулся в дом, оставшийся час развлекал себя чтением, но спать уже не хотелось - светало. Биологические часы звенели бодрствованием, так что стало намного легче. В "05:40" мужчина поставил вариться кофе, который нашел в буфете, умылся и ушел в комнату, где спали девушки. Первой Тринадцатый разбудил Фейт. Придержав ее за руки, мужчина покачал ее.
- Тишь. Время. - дальше сама разберется. Отпустив Тармашеву, мужчина приблизился ко второй кровати, наклонился и, поставив локтевую кость поперек предплечья Айлин, Тринадцатый покачал девушку за плечо. - Айлин. Айлин. - погромче позвал мужчина по-английски, пока она не открыла глаза. Надо сказать, что Айлин была из тех, кто не лениво открывает глаза и ворочается, а вскакивает, будто по сигналу "боевая тревога". Да, не зря подставил руку. - Тиииише, не буянь. Доброе утро. Вставай, в дорогу скоро. - Алекс разогнулся и направился обратно на кухню, по дороге снова, уже без церемоний потрепав Тармашеву за плечо. - Не спи, поднимайся! Выходим через минут двадцать.
Он вышел и вернулся на кухню. Кофе уже начинал закипать, так что из буфета были изъяты три чашки. К моменту, когда девушки выползали из комнаты, Тринадцатый разлил напиток.
- Утра! - по-английски поприветствовал он сонное царство. - Как спалось?